Автоматчик бежал по коридорам музея.  Толстый ковер слегка заглу­шал его шаги, но это не имело никакого значения. Вряд ли здесь остался кто-нибудь живой. Бой, страшный, кровавый, шел снаружи. А здесь царила гулкая пустота.

И все же следовало проверить: не спрятался ли в музее какой-ни­будь хитрый лунатик* Они, твари, предпочитают отсиживаться в укрытиях, используют малейшую щелку чтобы забиться в нее и дрожать. Ну ничего, всех уничтожим! Всех!

Автоматчик рассмеялся. Звуки - хриплые, немузыкальные, злые - эхо разнесло далеко. Почти не останавливаясь, человек сорвал со стены го­белен из драгоценной, муаровой ткани. На гобелене было выткано лицо королевы Серенити. Ведьмы, правящей зажравшейся империей.

Вот и главный зал.  Остановившись на пороге, он поводил по сторо­нам усиком теплоуловителя.  Ничего. Один как перст. Можно отдышаться и секунду отдохнуть. Тем более, что это место навевает кой-какие воспо­минания.

Когда-то он был здесь с семьей. Дочке, помнится, очень нравилась вон та статуя древнего божества. Она говорила, что нос у него «ну прям как у папочки». И бывший друг, Тэриэл ил-Лард,

улыбался, слушая шутливую перебранку отца с ребенком.  У него,  жителя

Серебряного Миллениума, не было своих детей. Вообще, появление наслед­ника в семье лунян считалось великим, торжественным событием. И крайне редким, в добавок.

·        Так вам и надо! - по-волчьи рыкнул землянин. - Чем меньше лунатиков, тем быстрее зачистка.

Короткая очередь, и статуя с печальным стуком падает наземь.  Не нужны нам чужие боги!  Нет бога кроме Металлии и Берилл - пророчица его!

Внезапно по смуглому лицу воина прошла короткая судорога. Что-то было неправильно...Зачем он крушит такую красоту? Зачем...

Вспышка ярости.  На глаза будто опускается красная паутина. Музей собственность лунян. Так пусть он разрушится вместе с  ними!
Автоматчик сорвал с пояса био-бомбу. Она оставляла людей в живых, уничтожая лишь материальные предметы.  Сейчас он выйдет из зала, а че­рез секунду - БАМ!

И тут лучи угасающего солнца упали на ЭТУ КАРТИНУ. Она занимала половину стены. На картине, написанной неизвестным гением, были люди. И жители Миллениума. Они убивали друг друга, оскаливали зубы в беззвучном вопле ненависти, ползли вперед, чтобы добраться до врага.

Красноватые вспышки выстрелов, разорванные тела заполняли нижний план. (Все то же,  лишь наяву, творилось сейчас на улицах захваченного города) А на верхнем...Ангелы, с белыми, распахнутыми крыльями с печалью и недоу­мением глядели на бессмысленную резню.  И брали в объятья мертвых вои­нов, унося их в золотисто-голубую дымку, где не было боли и смер­ти, не было деления на своих и чужих а было лишь ПРОЩЕНИЕ.

Автоматчик опустил руку с зажатой в ней бомбой. Зачем-то прикос­нулся к холсту, будто хотел стереть кроваво-красный мазок. Провел по крыльям ангела, надеясь ощутить их мягкость. Маска тупой злобы сползла с лица, уголки рта дернулись, силясь вспомнить, каково это - улыбаться.

Струя ярко-алого, ревушего пламени промчался мимо него и вонзился в картину. Ангелы плакали слезами из пепла. Краски чернели и исчезали. Вместо голубого неба появилось уродливое пятно.

С нечленораздельным воплем человек обернулся. Другой землянин, с огнеметом наперевес, равнодушно бросил:

·        Ты что, любоваться сюда пришел? Приказа не знаешь...

·        Да ты...да ты знаешь, что уничтожил?!

·        Мазню какую-то. Идем отсюда.

Маска вернулась на свое место. Автоматчик устало вытер грязной, шершавой ладонью пот со лба. Вышел из зала.

И кинул бомбу.

----------------------------------------------------------------

*Лунатик - уничтожительная кличка жителей Серебряного Миллениума.  На­подобие «янки» или «чурка»

«То, что один построил, другой завсегда сломать сможет» - девиз лю­бого захватчика в оккупированной стране.

«Люди - единственные существа на Земле, методично истребляющие себе подобных.» - не помню кто сказал, но задуматься об этом стоит.