Автор: Ершел

 

16 лет предсмертной жизни

Глава 62

Зойсайт

 

Я всю свою сознательную жизнь любил праздник сакуры. В тяжелые времена мне казалось, что только он один услаждает мою жизнь. Когда Кунсайт мучил меня в первые сто лет, я часто находил утешение именно под этим деревом. Конечно, оно не цвело вечно, и двенадцать месяцев в году было некрасивым, но мне так спокойно под ним. Кажется, что оно не сравнится ни с красавицей-магнолией, которая, правда, дурно пахнет, ни с другими растениями, которые цветут гораздо дольше. Я любил сакуру, я боготворил это растение, считал своим покровителем, посвящал ей стихи и был готов чуть ли не умереть под ней. Я рисовал её, совмещая с папаротником-вараби, я… Да что я только не делал ради неё! Но, воистину, судьба порой играет с нами такие злые шутки, что и представить страшно, о чем же она думала, ставя нас перед лицом таких опасностей.
Был третий день третьего месяца – праздник сакуры, когда весь императорский двор наслаждался цветущим растением. Мне было дико обидно, что демоны, которые вызывают только презрение и скуку, сидят под моим любимым деревом. В этом году к списку презренных добавились ещё и подруги: Виноград и Бальзамин поступили так, что я с ними вообще больше разговаривать не хочу. Бедное растение! Надеюсь, они его просто выбросили, а не сожгли, например. Я облазал весь императорский парк, но не нашёл никаких следов, никакого заклинания, которое могло бы скрыть чудо-цветок от моих глаз. Мне было дико обидно, что не могу как учитель просто просканировать подруг и узнать правду. Я помнил, как много лет назад обнаружил одну вещь, которая меня, с одной стороны, обрадовала, а с другой – сильно разозлила. Кунсайт что-то хотел узнать у меня, спрашивал очень настойчиво, а я лгал, что не помню. Это было ещё до того, как учитель понял, насколько хорошо может читать ложь по моему лицу.
- Ты точно не знаешь? – спрашивал он в сотый раз.
- Нет, - отвечал я, боясь одновременно расправы и в случае признания, и в случае, если он поймет, что я его обманываю. Поскольку второй вариант был не столь опасен как первый, я выбрал его. Кунсайт что-то искал, если я правильно помню. Он попросил меня помочь, и я делал вид, что тоже ищу… В общем, сейчас уже не могу сказать точно что же именно произошло, но кончилось дело тем, что сэнсэй просто позвал кого-то из юм. К сожалению, я совсем не помню имени, а ведь с ним мы были дружны, и в тот злосчастный день он был со мной заодно и обещал не выдавать. Разговор оказался недолгим. Я стоял рядом, стараясь не выражать на лице никаких эмоций, как вдруг понял, что взгляд учителя меняется, а юма застыл в неестественной позе, будто его прибили к полу. Я далеко не сразу осознал, что впервые вижу сканирование со стороны. Я даже испугаться не успел, как Кунсайт отвел взгляд и повернулся ко мне. По его лицу я понял, что он знает все, в том числе и то, насколько я замешан в деле.
- Мне казалось, что ты лжешь, но я решил не проверять просмотром, доверившись тебе, - сказал он тогда. – А, оказывается, ты так спокойно обманываешь меня, Зойсайт. Это непростительно для воина.
И он ушёл. Что стало с юмой, я уже сейчас не помню, меня же он после не ругал, даже не вспоминал о случившемся, а на ближайшей тренировке заставил делать некоторые сложные вещи, но я не мог понять, то ли это случайное совпадение, то ли вызвано моей ложью. В тот момент меня удивило не то, что Кунсайт не столько рассердился, сколько обиделся на враньё, а то, что он сканирование применил к юме. Почему-то я считал, что так изысканно мучает он только меня, а другие подобного недостойны, и вдруг я становлюсь не жертвой, а свидетелем! С тех пор он ещё несколько раз ловил меня на явной лжи, читая по лицу эмоции. Моя память старалась стирать его жестокости, поэтому сейчас я не вспомню, чем мне грозила ложь, но в какой-то момент, когда я понял, что он меня насквозь видит, пришлось начать жить полуправдой и не врать открыто… Тогда и участились случаи сканирования: он хотел знать всё и всегда, а я выработал методику, как так отвечать на вопросы, чтобы он не получал информации, которая требовалась. Только когда я, спустя несколько лет, попросил прекратить постоянное сканирование, он смилостивился. Но, как это ни прискорбно, Кунсайт никогда не учил меня силе взгляда, считая, что я выжгу душу того, кого буду мучить. А, может, он боялся того, что я применю умение на нём? Подобные жуткие, циничные, недостойные мысли все чаще приходили на ум. Через месяц я смогу вернуться в Тёмное Королевство, через месяц встречусь с учителем, пускай и ненадолго. Почему-то сознание рисовало не радостные объятия, а сцены насилия, причем не его надо мной. Я мечтал о том, чтобы заставить его нарушить данное мне когда-то обещание, заставить попробовать ударить себя, но не позволить свершиться насилию: остановить его руку, дать сдачи, победить! Сознание вопило, что это невозможно, эмоции говорили, что я же люблю его больше всего на свете, но обида за те несправедливые (я уже смел их так называть хотя бы про себя) удары у озера не просто укоренилась в моей душе, а расцвела пышным цветом. Он дважды огрел меня молниями… А ведь мог бы и чем угодно ещё. Мог замучить, а я бы только орал от боли, не смея защищаться. Нет, я устал, я больше так не хочу. Я живу в замке уже почти три года, здесь никто не смеет поднять на меня руку, а если и посмеет, то я вызову того на дуэль или просто убью. И вдруг приезжает тот, кого я люблю больше всего на свете и мучает. Почему так несправедливо? Почему я должен терпеть боль, унижение от того, к кому привязан? Почему не от кого-нибудь другого? Почему я не могу жить с ним в мире без ссор, без боли, без криков и истерик?
Рассуждать таким образом я мог в последнее время до бесконечности. Я не привык контролировать сознание, обычно мысли роились как им угодно, но сейчас меня начинало пугать подобное: стоило остаться одному, как сразу же я начинал думать о жестокости Кунсайта. Лучше бы подумал о чем-нибудь более важном. Учитель ведь скоро будет со мной, и я, наверное, смогу его обнять.
Я попытался сосредоточиться на стихотворении. Императорский двор сидел под развесистой сакурой и сочинял восхваления чудесному дереву. Множество женщин из-за ширм предлагали свои варианты, которые мне нравились даже больше, чем мужские. Спокойное утро не предвещало никаких бед, как вдруг к опекуну императора приблизился господин тюнагон и что-то сказал. Я не расслышал, но канцлер изменился в лице и в полголоса приказал слугам собрать роскошные покрывала, а дамам - уйти на галереи. Мужчины встали с мест, пытаясь понять, что происходит.
- Королева едет к нам с визитом, - ответил канцлер несколько нервно, вставая и оправляя одежды.
- Какая королева?
- Темного Королевства, Погибель.
Я остановился как вкопанный. Королева едет? И мне не сказали? Почему?
- Когда она прибудет? – спросил я удивленно.
- Не далее как через час, - ответили мне.
- Что? – я не смог сдержать крика и ринулся в свои покои.
О Металлия, едет сама Королева! Зачем? Хочет меня увидеть? Я открыл дверь - юм в покоях не было: мы рассорились так, что они больше из своих комнат не выходят. Причем Ландыш ни в чем не виновата, её и в замке не было во время исчезновения цветка, но она обиделась на меня из солидарности с подругами. Как я и предполагал, она вернулась с пустыми руками: дома понятия не имели о том, как лечить моё раздвоение, а я из-за чудного цветочка даже забыл о нём. Я приказал слугам украсить все мои комнаты, а то вдруг её величество пожелает остановиться у меня. Мою душу всё ещё терзали сомнения: почему меня не предупредили? Почему я ничего не знал до самого последнего момента? Понятно, что приезд обусловлен чем-то очень серьёзным, но насколько? Нервное возбуждение охватило меня: я разбирал вещи сам, но делал это несколько неловко, поэтому из-за грохота ко мне заглянула Яша.
- Мой Лорд, я могу вам помочь? – спросила она.
- Нет, наверное, - ответил я, не глядя на неё. – К нам скоро приедет Королева, я готовлюсь к её посещению.
- Да будет благословлен её путь великой Аматэрасу, - тут же склонилась Яша, - я тогда тоже приготовлю себя, даже если и не понадоблюсь. Вам не нужно будет прислуживать?
- Думаю, слуги разберутся сами, - отмахнулся я от юмы, которая мешала мне своими речами.
- Тогда не смею вас беспокоить, - она ушла.
Яша чудесна тем, что всегда чувствует, когда надо оставить меня в покое.
Я долго убирал, приводил все в порядок и успел буквально в последний момент. За мной пришли в час змеи, чтобы проводить на галерею, где и будут принимать дорогих гостей. Там все расположились согласно рангу и чину. Нарядность костюмов свидетельствовала о том, что демоны понимают, с какой сильной властительницей имеют дело. На всех лицах одинаковые каменные маски. Что ж, пусть приветствуют Королеву государства, которое в скором времени станет самым могущественным среди подземных! Я позволил себе лёгкую улыбку, глядя на то, как открываются ворота, как входит многочисленная свита, как пять демонических дев в боевом обличии с крыльями выстраиваются в звезду. Тетис нет с ними. Интересно, где она? Обычно, когда все уезжают, в Тёмном Королевстве остаётся Мурасакино, но на этот раз она как раз таки здесь. Быть может, кто-то из Лордов сейчас не настолько занят, чтобы решать важнейшие дела? Королеву несли юмы, которых я никогда не видел раньше. Страшно представить, что будет, когда я вернусь домой, сколько новых лиц увижу. Если вообще вернусь.
Молодые юноши осыпали путь Королевы цветами, заиграла цитра, все склонились в приветственном поклоне. Я подошёл прямо к властительнице, приклонив колени.
- Аматэрасу благословила ваш путь, - сказал я как можно громче, старясь показать интонациями, как дорога мне королева, как я соскучился и по ней, и по родине. Я хотел показать всем присутствующим, что я не такой, как они, что я из другого государства и что моя королева лучше всего их императорского двора вместе взятого. Не знаю уж, насколько у меня получилось задуманное, однако мне позволили встать. Мы обменялись несколькими фразами вежливости и стихотворениями, после чего я занял своё место. Церемония продолжилась, но я ничего не слушал, только рассматривал присутствующих. Я ведь три года своих не видел. Демонические Девы не меняются внешне, но мне показалось, что в их движениях появилась отсутствующая раньше скованность. Но, может, только показалось. А вот её величество… Она была само очарование, если так смеет выражаться подчинённый. Странно, но я смотрел на неё совсем не так, как раньше: в моих мыслях, в воспоминаниях стали появляться какие-то неясные образы. Да это и понятно: по тому, что я видел в прошлом, можно заключить, что королева, ещё будучи придворной дамой, всегда сторонилась женского общества, но льнула к нам, к трём небесным королям. Правда, мы её, кажется, не очень жаловали, но с другой стороны, я помню слишком мало моментов своей жизни, где бы присутствовала она, так что ничего точно сказать не могу.
Наконец, церемония закончилась, и мне приказали явиться к её величеству через полчаса. Разумеется, это время она потратит на то, чтобы переодеться и привести себя в порядок. Я же вернулся к себе и стал писать, стараясь вспомнить основные события жизни здесь и доходящие до меня с разных концов страны слухи. Знал я немногое, но не в праве ничего скрывать от своей госпожи. Тем более сейчас, на пороге войны.
Полчаса оказались небольшим сроком: за мной пришли, хотя я не вспомнил и половины. Но Королеву нельзя заставлять ждать, поэтому я пошёл за Сораиро, не задавая лишних вопросов. Если они останутся в замке хоть дня на три, наговориться успеем. Я вошёл один в просторную комнату, пал на колени и далеко не сразу понял, что мы одни – рядом нет даже слуг. Причем я чувствовал, что и в соседних помещениях пусто. Такого не могло быть, потому что не могло быть никогда. Аудиенций, как в государствах юга, у нас не бывает, свидетели разговора должны быть всегда. Что же все это значит? Что мне хотят сообщить? Неужели война уже началась? По спине пробежали мурашки: мне стало страшно. Тем более что я осознал ещё одну страшную вещь: Королева стояла! Она не сидела на возвышении как обычно, а стояла у выхода на веранду, задумчиво разглядывая что-то в саду, в котором мы совсем недавно праздновали день сакуры.
- Аматэрасу приветствует вас, - начал я, - вы вызывали меня, я весь в вашем распоряжении.
- Твоя супруга во всех отношениях достойная женщина, - Королева улыбнулась, повернувшись ко мне лицом, пока я лихорадочно пытался понять, что значит это вступление и какое отношение к приезду Властительницы имеет моя жена, - но ты набрался от неё таких формальностей, что они вызывают тоску. Приветствуешь меня на коленях... Ты, похоже, принял все обычаи этой страны и совсем забыл о том, что принято на твоей родине.
С этими словами она распустила волосы, которые почему-то до этого скрывались под тяжелыми гребнями. Я от удивления и ужаса не мог и слова вымолвить. Происходило что-то совсем непонятное. Это не Королева? Её подменили? Это оборотень? Нет, энергию Металии я узнаю где угодно. Это, наверное, какой-то секретный код, какой-то новый язык, которого я ещё не знаю. Надо сохранять спокойствие. Внутри меня, правда, уже бушевала буря, потому что то, что я видел, было ненормально:
- Ты молчалив как никогда, Зойсайт, - неожиданно я понял, что Королева уже за моей спиной. Как я мог не заметить передвижений? Я вздрогнул, когда ее пальцы вдруг коснулось моей кожи - Что c тобой случилось?
- Ваше величество, - прошептал я очень тихо, так как голос дрожал, - простите моё недостойное поведение, но я не могу понять, о чем вы говорите.
- Ну, Зойсайт, - Королева провела рукой по моей щеке: я почувствовал тепло ее дыхания у самого уха и странный, какой-то полузабытый аромат, - твоё возвращение мне так приятно, что ты и представить себе не можешь. Посмотри же на меня, - она резко развернула меня к себе и прижала мою руку к своей груди, потом так же резко вновь провела ладонью по моему лицу. Я смотрел на всё это как завороженный, позволяя делать с собой что угодно. Если бы она воткнула мне в сердце нож, я и то бы не сопротивлялся. Во мне боролось всё со всем. Разум отказывался понимать происходящее, мне казалось, что это сон, но я прекрасно понимал, что сейчас день, что я не сплю. Что это, безумие? Раздвоение души? С другой стороны, на ум приходили странные неясные образы, в которых фигурировала какая-то женщина. Эти картинки, проясняясь в сознании, вызывали головную боль.
- Прекратите... - я попытался встать, но что-то мгновенно опутало мое тело, не давая возможности двигаться, - Учитель! Что вы делаете? Глаза Королевы были обыкновенного цвета, значит это не оборотень, но они нехорошо сузились, когда я упомянул своего повелителя.
- Ну что ты? - она утратила на мгновение бдительность, так что я сумел вырваться из связывающих меня пут.
- Не приближайтесь, пожалуйста, я умоляю вас, не приближайтесь, прекратите это, Ваше Величество. Я… Я… Что происходит? – я понимал, что поступаю недостойно, но не знал, что же мне делать.
Глаза Королевы зажглись очень недобрым огнём, а её рука потянулась ко мне, норовя ухватить за запястье: - Мы, наконец-то, одни, - я и не заметил, как Королева оказалась вплотную ко мне. - Я так долго этого ждала, - продолжила она, схватив меня за подбородок и не давая вырваться. Я смотрел в эти чистые, явно не замутнённые безумием глаза.
- Очень долго, - Королева шептала так тихо, что я едва мог разобрать, тем более что запах пробуждал какие-то совсем странные ассоциации, безумно сладостные, - но теперь Кунсайт не властен над тобой и над твоим сознанием, и теперь ты в моей власти! – закончила она резко.
- Нет!
Сознание отключилось. Я бежал, я спасался от этой реальности, которая была для меня кошмарным сном. Я бежал, падал и бежал снова. Девушка, Берилл, я видел, как обнимаю её, я видел, как мы стоим рядом, я видел, как вдвоем с Нефритом кидаем её в кусты сирени. Я видел столько цветных пятен! Сознание разрывалось, болела голова как от сканирования. Сканирование. Кунсайт! Я заорал, как мне показалось, заорал, старясь вызвать в памяти картинки с учителем, которые должны были удержать меня на грани сознания. Он настоящий, он любящий, я знаю, он здесь, он со мной. Кунсайт! Воспоминания о нем касались почему-то только мучений первых ста лет: разрыв мышц: он делает заморозку, телепортирует меня к себе, рвет одежду, осматривает ногу.
- Не трогайте!
- Больно не будет, - цедит он сквозь зубы.
Занятие. В какой-то очень скользкой глине. Я, поскальзываясь, падаю, вывихиваю запястье – Кунсайт безжалостно вставляет его, не слушая моих криков. Снова Королева, но уже слабее, картинки темнеют, блекнут, зато полным цветом расцветают ужасы первых ста лет: бессонные ночи за чтением и зубрёжкой, дикая усталость, боль в мышцах, общее состояние отчаяния, холодные глаза, жидкий лёд, летящий в меня с бешеной скоростью. Все это смешивается с моим криком боли, а наверху оказывается портрет безжалостного учителя, который стоит почему-то в пустыне, в оазисе у какого-то дерева, кажется, нет, это куст, можжевельник. О Металлия, при чём тут можжевельник?
- Зойсайт!
Руки почему-то не двигаются, ноги тоже. Поймали, связали, теперь будут пытать то ли болью, то ли любовью.
- Зойсайт!
Сознание возвращается. Я понимаю, что лежу с закрытыми глазами. Очень осторожно открываю один глаз. Надо мной склонилась женщина. Нет, это не Королева, это всего лишь Виноград.
- Металлия, как я рад тебя видеть! – воскликнул я, попытавшись протянуть руку, но понял, что прикован лианами к земле.
- Ешь немедленно, - Виноград сунула мне что-то у рот. С трудом я понял, что это гадость от Черненького.
- Что произошло? – спросил я, осматриваясь, насколько это было возможно в распятом положении: я был в саду.
- Это ты мне лучше объясни, что произошло, - ответила девушка, снимая путы и помогая мне сесть. – Сижу я у себя, читаю, вдруг слышу дикий, недемонический крик: Кунсайт! Я, честно скажу, испугалась, что вы с ним опять что-то не поделили, и он тебя избивает, потому как так орут только во время чего-то ужасающего. Выбегаю во двор, то есть в сад, а тут ты: стоишь на коленях, порываешься встать, хватаешься то за грудь, то за голову. Я быстренько поставила звукоизоляцию. Ну, сам понимаешь, чтобы не напугать всех. Подхожу: ты недемонически вопишь, будто тебя режут, вырываешься - мне и пришлось приковать тебя.
- Виноград, мне не жить, - непрошенные слёзы покатились по моему лицу, - это какие-то иллюзии, воспоминания. Я ничего не понимаю… Я был у Королевы, а потом… О Металлия, как я вел себя потом! Виноград, умоляю тебя, помоги мне!
Я был разбит, я рыдал перед сидящей рядом подругой, которая только прикусывала губу, не прикасаясь ко мне. И правильно делала: я сейчас мог отреагировать на прикосновения неадекватно.
- Я умоляю, помоги мне!
- Значит так, Зойсайт, - сказала она после минутного молчания. – Вызывай Кунсайта. Ты принадлежишь ему, это его проблема. Пусть он её и решает.
- Нет! Нет! Только не Кунсайта! – я понимал, что веду себя недостойно, прямо как моя жена, но не мог ничего сделать. – Он разочаруется во мне. Кого он столько лет тренировал, на кого потратил свою жизнь, своё бесценное время? На того, кто, стоило ему остаться одному, сразу же сходит с ума? Я не могу так разочаровать учителя. Нет, Виноград, умоляю, даже если я умру, пусть Кунсайт ничего не узнает.
- А вот это уже реальнее, - прошептала девушка.
-Что?
- Твоя смерть. Ладно, не переживай, - Виноград протянула мне руку, помогая встать.
- Зойсайт, - она повернулась ко мне лицом и взяла за руки – я только скривился. – Запомни, я твой друг. Настоящий друг. И я сделаю все, чтобы тебе помочь. Но, пожалуйста, заранее прости меня за методы, которыми я собираюсь воспользоваться.

Продолжение следует…
2.05.10

 

 

***